|
Арбатские переулки
Покамест только через забор, но все же можно разглядывать скверно отреставрированный собственный дом Константина Мельникова, великого модерниста-архитектора, - памятинк, уникальный не только для Москвы. Шестиугольные соты-окна - наиболее рациональный проем, чтобы пропускать свет, выяснял архитектор. В пространстве, образованном двумя сомкнутыми башнями-цилиндрами, в обнимающе круглых стенах, Мельников, проектировавший много коллективного жилья, последовательно применил принципы коммунистического общежития. Члены семьи, без различия пола, имели общую спальню, ширмы представляли пережиток, но допускались в переходный период. Потомки гения перессорились из-за наследия, и недавно до-летний сын, Виктор Константинович, объявил, что дом и архив у него наследует государство, никто больше, при условии, что будет создан музей.
Живы особнячки. Проходя такой, того и гляди споткнешься о его корень. В доме по Малому Власьевскому, 2/18, за невзрачным забором жил композитор Танеев, учитель Скрябина и Рахманинова. В гостях у него бывали биолог Тимирязев, критик Стасов и живописец древней Москвы Аполлинарий Васнецов. На территории двора №14 по Большому Власьевскому стоял дом Яковлева, отца Герцена. Здесь революционный демократ провел детские и юношеские годы и после вспоминал: «Вообще, в Москве жизнь более деревенская, чем городская, только господские дома близко друг от друга». О том же известная картина Василия Поленова «Московский дворик» из Третьяковской галереи - конкретнее, арбатский дворик: на заднем плане с фотографической точностью изображена церковь Спаса Преображения на Песках (Спасопесковский пер., 4)- Старый Арбат выкорчевывают на глазах - строят здесь много, здесь можно: если не железобетонные перекрытия у дома, сносить его разрешается; и сносят. Б.Власьевский, 14, «подлежит капитальному ремонту и реконструкции»: теперь на месте этого двора может оказаться что угодно.
Но еще можно, свернув с шумного Арбата в сторону Пречистенки, едва не оглохнуть от тишины. После бетонно-серых джунглей Нового Арбата - другой масштаб и цвет другой, светлый, песочный... Расслабившись, попадаешь в очень московское искривленное пространство, представление о котором получал каждый, кто хоть раз пробовал пройти арбатскими переулками «прямо куда-нибудь». «Прямо» не выходит: шел на Гоголевский - вышел снова к Арбату, шел на Пречистенку - попадаешь на Гоголи. Ориентиром может послужить высотка мида, которую видать отовсюду, а источник чертовщины известен: им является фигурирующая в чеховской «Страшной ночи» церковь Успения на Могильцах, у которой несколько переулков сворачиваются в узел. Церковь действительно Успения и действительно на Могильцах; около Мертвого переулка, названного в честь домовладельца Мертваго и лишь впоследствии переименованного в Пречистинский; Чехов выдумал только дом чиновника Трупова. Успение отмечает половину пути до Пречистенки.
|
|